Субботнее утро начиналось сегодня в квартире Самойловых нестандартно. Не было слышно ни привычного Олиного пения на кухне, ни ароматов вкусного завтрака. Вместо этого слышалось негромкое ворчание Елизаветы Николаевны — Олиной свекрови. Она демонстративно громко хлопала дверями, включала радио и телевизор, гремела кастрюлями.
Но Оля знала, что на этом грохоте всё и закончится. Кастрюля будет переставлена из шкафа на плиту и обратно. В лучшем случае туда будет набрана вода и заброшены макароны. Готовить Елизавета не умела, да и не любила. Но при этом, при каждом удобном случае, выставляла в претензию то, что вынуждена на старости лет терпеть в своей квартире чужого человека и делить свою кухню с другой хозяйкой.
Всё детство и юность Вадим, муж Оли, питался полуфабрикатами из кулинарии. В их семье считалось, что главное – это пища духовная. А все эти паровые котлетки и салаты – пережитки прошлого. Самым изысканным блюдом на праздничном столе всегда был торт. Конечно же, из магазина.
Елизавета Николаевна была, вообще, женщиной весьма своеобразной. Родилась и выросла она в небольшом посёлке, родители всю жизнь проработали в местном совхозе: отец ветеринаром, мама – кладовщик на складе. Выйдя замуж за отца Вадима, она почему-то стала считать себя интеллигенткой в пятом поколении. И как это обычно бывает, получалось у неё прямо скажем не очень. Став женой сына академиков, Елизавета решила забыть то, чему учили её с детства. Ей казалось, что готовить ужины и убирать квартиру должен кто угодно, только не она. Опыт своей свекрови она перекроила под себя, но на свой манер.
Бабушка и дедушка Вадима всю жизнь отдали науке, защитили докторские, пропадали на работе днями и ночами, и, именно поэтому, домашним хозяйством в их доме занималась няня, которую взяли для Сергея Анатольевича – папы Вадима. Мальчик вырос, а няню оставили, потому что она стала настоящим членом семьи, без которого уже было бы сложно настроить быт.
В эту семью и попала простая деревенская девочка Лиза, студентка технологического института. Конечно не такую невесту родители желали своему сыну, но скандалов никто не устраивал, приняли. А, когда родился Вадим, даже и полюбили. Внук был единственный, души в нем не чаяли и хотели для него только лучшего. Поэтому Елизавете строго настрого запретили даже думать о работе, чему она была очень рада. Тогда то, наверное, и родилась в душе Лизы мысль, что она центр земли. Муж и свёкры создали для неё идеальные условия. Единственное, чем она должна была заниматься – это гулять с сыном.
Её не заботили вопросы где и на что купить продукты, что приготовить, как успеть убрать квартиру. Быт и Елизавета не пересекались. Когда свёкров не стало, пришлось начать экономить, отказаться от помощи няни и убедить мужа, что в кулинарии напротив продаются очень вкусные блюда. О том, чтобы готовить самой, не было даже и речи. К хорошему привыкаешь быстро. Впрочем, и к плохой еде из кулинарии, как оказалось, тоже.
Оля не застала Сергея Анатольевича, он умер задолго до того, как они с Вадимом поженились. Она пришла в эту семью такой же молодой девочкой-студенткой. Выйдя замуж, Оля перешла на заочное отделение и устроилась на работу в банк. Там она и осталась после окончания института.
Поначалу совместная жизнь со свекровью складывалась вполне удачно. Оля была абсолютно неконфликтна, трудолюбива, обожала порядок и любила готовить. Она была просто находкой для Елизаветы, которая всю жизнь тяготилась бытовыми проблемами. Но со временем работы у Оли стало больше, ей приходилось задерживаться в офисе или брать с собой отчеты. Вечером уже не оставалось сил на приготовление изысков и поддержание порядка. А свекровь, отдохнувшая в течение дня, желала общения и вкусного ужина.
Понять, что человек может устать на работе, мог бы только тот, кто хотя бы один день в своей жизни на эту работу ходил. Но Елизавете Николаевне сие счастье было неведомо. И она с упорством маньяка продолжала требовать к себе внимания. Вадим пытался вставать на защиту жены, но это только ухудшило положение. Мама стала имитировать сердечные приступы, громко и часто возмущаться по поводу того, что в собственном доме нет покоя. А после того, как Оля сказала, что в состоянии снять квартиру и освободить её от своего присутствия, Елизавета три дня не выходила из своей комнаты и заявила Вадиму, что если они решат уехать, то он потеряет свою мать навсегда.
Оля долго терпела эти спектакли одного актёра, пыталась понять и оправдать свою свекровь. Но у каждого терпения есть свой предел. Есть точка невозврата, после которой надо или что-то кардинально менять, или вычёркивать из жизни раздражитель. Ставить ультиматумы Вадиму было глупо. Родителей не выбирают.
Надо было или приспосабливаться самой, или пытаться изменить свекровь. Второе было проблематично. А первое не устраивало Ольгу. И тогда Оля решила изменить уклад их семьи. Резко и кардинально. Как хвост у собаки. Отрезать не по маленькому кусочку, а сразу весь.
И сейчас она лежала в кровати и даже не пыталась встать и пойти приготовить завтрак. Она нарушила самую главную традицию – все спят, Оля готовит что-то вкусное. Оля тоже человек. Оля тоже хочет спать. И гораздо больше, чем тот, кто делает это изо дня в день с 10 вечера до 10 утра. И Оля готова голодать, но с места не сдвинется. Следующим шагом будет поход в парикмахерскую. Уже несколько месяцев – это откладывалось из-за уборки, готовки и стирки. Наступило время перемен. Ну, а на закуску, вечером, поход в театр с Вадимом. Билеты куплены, муж предупрежден. И никакой сердечный приступ не заставит отменить это мероприятие. Вадиму будет трудно между двух огней. Но он согласен. Он тоже устал.
Операция освобождения от ига объявляется открытой!
Оля встала с кровати, вышла из комнаты, умылась, оделась и под удивлённые взгляды свекрови вышла из дома. Впервые за пять лет она проведет свой выходной так, как хочется ей.
В парикмахерской Оля кардинально сменила свой имидж. Длинные каштановые волосы превратились в короткую стильную стрижку цвета блонд. Маникюр, педикюр и вот она – обновлённая Оля, широко улыбаясь, возвращается домой.
А дома уже военные действия в полном разгаре, пахнет валерьянкой, задернуты шторы и тишина. Вадим выглянул из комнаты и не удержался от громкого: «ВАУ!»
-Ну, теперь я просто обязан пригласить тебя на ужин в самый шикарный ресторан! Собирайся, мы как раз успеваем до театра.
В комнате свекрови громко звякнула ложка и по квартире разлился свежий «аромат» успокоительного.
-Мама, мы ушли! Будем поздно, — закрывая дверь, крикнул Вадим.
Субботний вечер удался. Вадим и Ольга возвращались домой, совсем забыв о том, что дома их может ждать сюрприз и далеко не приятный. Уже открывая дверь, они удивлённо переглянулись, из квартиры доносились странные звуки. Звуки были странными вдвойне. Во-первых, на часах было почти 10 вечера, а, во-вторых, это был звук работающего пылесоса.
В квартире пахло чем-то очень вкусным и аппетитным, на пороге лежал непонятно откуда взявшийся новый коврик для ног, а из комнаты Вадима и Оли вышла Елизавета Николаевна с пылесосом в руках. И словно бы извиняясь за что-то тихо произнесла:
-Я пирог испекла, с яблоками…
У меня первая свекровь была один в один. Таких манипуляторов я больше не видела в своей жизни, всё должно было кружиться вокруг неё и её желаний. Наверное, можно было бы побороться за свои границы, но, к сожалению, и её сын был таким же. Проще оказалось покинуть эту семью. Спасибо за рассказ, воодушевляет и дарит веру в то, что всё возможно.